Премьера Шекспировских "Бесплодных усилий любви" в Малом Драматическом Театре, анонсированная еще зимой, наконец состоялась.
Лев Додин в очередной раз подтвердил свою творческую плодовитость. В Малом драматическом родился прекрасный "малыш". Небольшой (всего два часа длиной) и полный здорового, крепкого юмора спектакль. Ставя его, Додин в первую очередь хотел познакомить публику с участниками молодой студии театра, часть которых его бывшие студенты. В подмогу им мэтр дал корифеев - Игоря Иванова и Александра Завьялова.
Художник Александр Боровский протянул вдоль задника белоснежную балюстраду, а по голой сцене расставил вкривь и вкось железные столбы-стволы, полые внутри. Все они изъедены, словно коррозией, дырами. Из них появляются и в них исчезают персонажи этой шекспировской комедии.
На авансцене трио в набедренных повязках - король Наварры Фердинанд, граф Бирон и Лон-гвилль (актеры Владимир Селезнев, Алексей Морозов и Павел Грязнов). Этот мужской союз, выполняя всевозможные кульбиты, кувыркаясь, вставая на мостик и отжимаясь от пола с недвусмысленными придыханиями, дает обет три года не общаться с женщинами и не пускать их в свой замок - даже принцессу французскую и ее фрейлин (актрисы Дарья Румянцева, Елизавета Боярская и Елена Соломонова), которые вот-вот должны явиться ко двору. Однако жизнь приготовила молодчикам сюрприз: разумеется, по законам жанра каждый из них влюбляется во француженок, причем взаимно.
А далее следует упоительный сценический романс о счастливых муках любовного томления. Одетые в белоснежные одежды (а-ля ялтинские курортники), шестеро влюбленных в прямом смысле парят над землей, лихо взбираясь на железные столбы, помахивая оттуда ножками в почти что балетных па, развлекаясь остроумными словесными пикировками. Достаточно тяжеловесный текст этой не самой удачной для постановок пьесы в их исполнении оживает и наполняется поистине легким дыханием.
Изящной шуткой становится в этом спектакле маскарад, устроенный для принцессы французской и ее фрейлин королем Наварры. Подсвеченные изнутри желтым светом, щербатые колонны превращаются в гигантские луны. И под покровом ночи, переодевшись русскими (на плечи - пальто с меховыми воротниками, на головы -цилиндры), мужчины являются к девушкам, скрывая глаза вместо масок солнечными очками -так слепит их любовь. О ней Фердинанд поет цитатами из (разумеется) русской "Пиковой дамы": "Красавица! Богиня! А-а-а-ангел!"
Сложно вспомнить, когда еще Лев Додин ставил столь светлый, ребячески-нежный гимн любви. Однако лирика МДТ не смазлива. Додин намеренно снижает пафос этой оды радости острокомедийными персонажами. Например, дон Армадо, ведущий тему "любви все возрасты покорны", - в исполнении Игоря Иванова этот стареющий испанец, страстно влюбившийся в селянку Жакнетту (Алена Старостина), словно сошел со страниц средневековых рыцарских романов. С прямой спиной, гордо вскинутой головой, он бесконечно смешон в своей старомодной манере объясняться. На голые ноги надеты сапоги, брюк нет, а бедра скрыты под длинной белой рубахой, похожей на ночную. На плечи он величаво, как мантию, то и дело набрасывает черный плед. Или Бойе Александра Завьялова, опекун девушек. Крепкий, розоволицый (подстать своей рубахе) "старый греховодник", как дразнит его принцесса. Сыплет прибаутками на грани, но одновременно по-отечески ласков со своими "подопечными". Сторонний наблюдатель глупостей любви.
В одном Додин не изменяет себе - правде жизни. Как бы ни были прекрасны резвящиеся в неге дети, какими бы умилительными они ни были в своих первых пробудившихся эмоциях, жизнь заставит их повзрослеть. На смену чувствам придут обязательства, им придется стать обыкновенными "скучными взрослыми", как говаривал Маленький Принц. А как же любовь и небо в алмазах? Додин безапелляционен в своем решении и тождествен Шекспиру. Потому гонец, принесший весть о смерти французского короля и разрушивший тем самым идиллию, отпускает из рук под колосники белую голубку. Как символ чистой, но воспарившей прочь любви.