Было много споров-разговоров, домыслов и рассуждений… Звездный состав, цены на билеты до 11000 рублей, неоднократный перенос премьеры и вопрос в целом - а будет ли вообще в этом сезоне «Вишневый сад»? И уже даже стали возникать скептические нотки – что же там такого нового нам могут показать, да еще за такие деньги! Да еще и с тем же составом, что и в «Коварство и любовь» - Козловский, Раппопорт, Боярская, Черневич, Шестакова, Завьялов… Но вот накануне женского дня, благоухая и волнуя, сад расцвел – спектакль родился!

Атмосфера дома, тепла и уюта возникла сразу на входе в театр - все милые, открытые, все друг друга знают, словно собравшиеся на день рождения гости. И здесь надо отдать должное – артисты, сотрудники и друзья театра – самая безукоризненная аудитория. Не будет здесь глупых ухмылок про героя из кино, обсуждений его телосложения и проч. Только трепет и внимание, только поддержка и понимание. Счастье оказаться среди ПРАВИЛЬНЫХ зрителей. И тем более с такими людьми оказаться в гостях у Додина и у Чехова.

И вот двери распахнулись – мы в ДОМЕ. Снова дом, все тот же чеховский дом, однако, на этот раз границы, кажется, стерты до крайности. Артисты готовы едва ли не шепотом рассказать эту историю. Расстояния минимальны, условности иллюзорны.

Спектакль открывается очень осторожно, тяжело, но беззвучно ступая вместе с Фирсом-Завьяловым в неизвестное будущее. В таком еле движущемся, размеренном темпе происходит все первое действие. Много разговоров, пауз, волнения, все, как это обычно бывает при возвращении из долгого путешествия. Внимание на Ксению - Любовь Андреевну. Нельзя сравнить одну гениальную роль с другой гениальной. Ксения Раппопорт, как всегда, блистательна. Разве что в этот раз блистает мягко, тепло, без резких движений, но с присущей ее амплуа грациозностью и характерным для ее героини славным недоумением, трогательной наивностью. Говоря словами Фирса, «хороший она человек. Легкий, простой человек».

Лиза Боярская. Серая девушка в бесцветном платке и воспаленными глазами, кажется, это та самая Ирина из «Трех сестер», которая осталась в старом доме насовсем и у которой нет больше надежды, сделавшись Варей.

Не стоит так переживать поклонникам Козловского ввиду его некоторого отсутствия. Лопахин уже здесь, хоть и не заметен, и готов покорить любого: женщин - своей пугающей красотой, мужчин - не менее пугающим острым умом, готовностью легко разрешить любую проблему. Козловский-Ермолай вихрем носится по сцене, по залу, по зрительской душе. Сегодня он командует парадом! Он Режиссер жизни и судьбы героев.

Но не все еще понимают это. Пока Ксения Раппопорт рассуждает по-французски, а Лиза, внезапно перевоплотившись, на пару с Екатериной Тарасовой хулиганит, демонстрируя вредные привычки и делясь девичьими секретами, этот киномеханизм уже запущен и работает.

Первое действие расставляет акценты – кто еще полон веры, а кто решительно ничего не ждет. Глаза героинь перманентно блестят слезами, а герои благородны и аристократически красивы. Как важный атрибут последнего – борода. За исключением Яши-Никольского, чтущего манеры другие, иностранные, все носят бороду. Даже очаровательно нелепый вечный студент Петя Трофимов в исполнении замечательного Олега Рязанцева должен, по мнению Любови Андреевны, заняться этим вопросом. (Любовь Андреевна: «Вы ничего не делаете, только судьба бросает вас с места на место, так это странно… Не правда ли? Да? И надо же что-нибудь с бородой сделать, чтобы она росла как-нибудь…») Только Черневичу-Гаеву борода не нужна. У Черневича есть голос, да редкое обаяние, да умение не волноваться, а волновать. Вот, кто спокоен и невозмутим.

Второе действие мощное, яркое, громкое в прямом смысле. Герои будто просыпаются от кошмарного сна, в который впустили зрителей и сосуществовали в нем предельно близко. Любовь Андреевна, первой отошедшая от дурмана, кричит что есть силы: чему вы радуетесь?... Сад продан.

Монолог Лопахина. Благородный разбойник Козловский, только так и хочется назвать его за те неоднозначные, но благоразумные идеи, что были НЕ услышаны героями, буквально ОРЕТ: Я купил имение, где дед и отец были рабами! Я купил имение, где дед и отец были рабами! Я купил имение, где дед и отец были рабами.

В этот момент нервы звенят натянутой струной, пальцы вытягиваются от напряжения, хочется спрятаться, как прячутся провинившиеся или упустившие время и возможности. Нет оправдания. Мы, зрители, подглядывающие в эту замочную скважину, тоже оказываемся вовлеченными в неравный торг, где Козловский, который «чтоб я да не прорвался», схватывается в бою за чужую судьбу и с дьяволическим азартом в очередной раз выигрывает. Хотели отрицательную роль? Получите! Это БЕЗУСЛОВНЫЙ ТРИУМФ КОЗЛОВСКОГО, его грандиозный успех. И как награда победителю и подарок всем поклонникам – его самая любимая песня. Да нет, просто ЕГО песня. Та самая вишенка на торте, усиливающая вкус торжества.

Снова героям пары Козловский - Боярская не сужено быть вместе, снова чеховская Лиза, едва прикоснувшись к надежде, лишается ее. И тихий голос Фирса с его такими же тихими шагами заглушает крик Лопахина, который звучит в голове и еще долго не отпускает: «Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется… Это плод вашего воображения, покрытый мраком неизвестности…»

Финальный аккорд, и становится понятно, что ноги отказываются идти: заперто, закрыто, замкнуто, затворено.. Забыто. «Человека забыли».