В один из дней ноября корреспондент журнала "Теленеделя" встретился с Елизаветой Боярской в отеле "Астория" Санкт-Петербурга.

— Несколько месяцев назад позвонил мне продюсер мультфильма «Три богатыря на дальних берегах» Сергей Сельянов и сказал: «Лиза, я предлагаю вам роль, о которой мечтает каждая актриса, — роль Бабы-яги!» Мое воображение включилось в ту же секунду: я начала представлять, в каком буду гриме, какой надену парик. Бородавку, думаю, сделаю большую, зубы огромные, страшные — словом, уже видела себя в роли. Продюсер продолжал что-то говорить, я его не слушала, представляла, как изменю голос, буду нарочито скрипеть и ворчать… «Согласна, — отвечаю. — А сколько у нас будет съемочных дней?» — «Съемочных? — удивляются на том конце провода. — Каких съемочных? Речь идет о мультфильме, об озвучке». Расстроилась, конечно, но лишь на несколько минут. Согласилась и не пожалела ни секунды — это новый опыт в профессии. Мультфильмы я никогда не озвучивала, а тут мне представилась возможность не только говорить, но еще и петь за Бабу-ягу, а этого я уж точно никогда не делала и даже не мечтала. Казалось бы, что такого особенного в озвучке — надо всего лишь прочитать текст в микрофон. На самом деле перед актером стоит нелегкая задача — создать объемный характер, используя при этом только один инструмент — голос. Вот она, твоя героиня, нарисована другими людьми, придумана режиссером, но это ты. Очень надеюсь, что я с этой задачей справилась — не без помощи режиссеров, разумеется. Моя Баба-яга получилась с характером: со своими мечтами, капризами, недовольством, влюбленностями. Приходите в конце декабря в кино — сами увидите. Хорошо бы все-таки живьем ее сыграть когда-нибудь — грим-то я уже себе нарисовала, жалко, если идея пропадет.

— Вы не из тех актрис, которые хотят на экране быть только красивыми и молодыми?

— Разумеется, нет. Хочу быть смешной, злой, опасной — какой угодно! Актерская профессия позволяет человеку проживать множество судеб, создавать разные характеры. Да, конечно, прекрасно, когда я на экране в красивом платье в пол, но для меня это не предел желаний. Даже в детстве я не мечтала стать принцессой и ходить в нарядах Золушки или Белоснежки — предпочитала приключенческие истории. У меня же есть брат, и, когда мы были маленькие, интересы у нас всегда были общими, скажем так, универсальными. Мы, например, как манны небесной ждали выходных. Спросите любого человека моего поколения, что показывали в 1990-х по субботам и воскресеньям и чего ждали все дети от 7 до 18 лет? Правильно, диснеевские мультики про Чипа и Дейла и «Утиные истории». Вот от них меня было не оторвать. А Золушка — нет, не мое. Так что и Бабу-ягу, и какую-нибудь отъявленную злодейку сыграю с удовольствием. Кстати, в последнее время я не часто снимаюсь в костюмных лентах, как-то стали складываться отношения с современными ролями. Недавно закончила работу над фильмом «Курьер из рая», там я играю известную телеведущую — музу главного героя. Его роль исполняет прекрасный артист Женя Ткачук. Сейчас готовлюсь к очень интересной роли в новом фильме — это большая 16-серийная сага о московской семье. Меня впервые в жизни так зацепил современный сценарий, что я обращаюсь к нему несколько раз на дню. Хочется все разобрать, ничего не упустить, в свободную минуту встречаюсь с режиссером, и мы обсуждаем каждую сцену. Фильм должен получиться интересным. Недавно в моем родном санкт-петербургском Малом драматическом театре вышел спектакль «Коварство и любовь». Когда мы еще только приступили к репетициям, я задавалась вопросами: почему Шиллер? зачем сейчас? Тяжелый, трудно выговариваемый текст, который произнести-то сложно, а уж воспринять тем более. Но потом поняла, что это история без времени и места действия. Вечная история. О мощи государства и ничтожности человека, о том, что благородство души не зависит от благородства происхождения, о любви и о коварстве любви. Наш спектакль уже рожден, но со временем, надеюсь, еще разовьется и станет глубже — так обычно происходит, как, например, со спектаклем «Три сестры», где я играю Ирину. Из всех театральных ролей для меня роль Ирины самая главная на сегодняшний момент. И я очень рада, что в этом году мы привезли спектакль в Москву, — ведь не только для нас, но и для героинь чеховской драмы очень важно было сюда попасть. Они часто повторяли: «В Москву! В Москву!» — и вот наконец доехали.

— А насколько актуален возглас «В Москву!» для вас самой? Месяц назад в программе Урганта вы так проникновенно прочитали стихотворение «Прощание с Петербургом», что общественность не сомневалась: вы, коренная петербурженка, стали москвичкой.

— Оказалось, что общественность легко ввести в заблуждение. Видимо, многие уверены, что «Вечерний Ургант» — это аналитическая программа или новостная. Стихотворение было написано талантливыми людьми, которые работают над программой, и я постаралась его не испортить своим исполнением. Но после эфира ко мне подходили знакомые со словами: «Лиза, ты переезжаешь из Питера в Москву? Уходишь из театра?» Товарищи, дорогие мои, я давно уже живу на два города и не планирую ничего менять. К тому же у артиста нет дома, он человек мира: сегодня в Питере, завтра в Москве, Уфе, Челябинске, Перми, Париже и Сиднее. И каждый раз мы оставляем на сцене столько сил и чувств, что подмостки этих городов становятся нашим домом. Есть, конечно, и настоящий дом — это личное пространство артиста, куда он никого не допускает. Мы просто решили с Максимом, что будем жить в Москве, но и в Петербурге у меня родители, друзья, театр — стало быть, у меня два дома, два города.

— Что-нибудь изменилось в вашем доме после того, как там появился новый член семьи — сын Андрей?

— Изменилось все: детям вообще свойственно менять жизнь родителей кардинальным образом. Я сама сильно изменилась: стала более уверенной в себе. До этого я была очень зависима от чужого мнения, сейчас же это ощущение начисто исчезло. У меня выработался сильный иммунитет к негативу. Это касается и жизни, и профессии. Раньше работа была самым главным магнитом, а сейчас появился истинный смысл жизни. Работа сиюминутна: сегодня есть, завтра нет — я этого больше не боюсь. У меня теперь есть дело, которым хочу и буду заниматься, — воспитывать ребенка. Да, я снимаюсь и играю на сцене, реализую себя. Но главное, основополагающее — это семья и ребенок. У нас с мужем Максимом была хаотичная жизнь, я могла в любой момент приехать к нему на съемки, он — ко мне, мы жили более открыто и спонтанно. А теперь у нас есть своя территория, на которую не хочется никого пускать, то место, где мы обычные люди, которые любят и поднимают на ноги своего ребенка.

— Ваш муж — заботливый папа?

— Не то слово, он лучше любой мамы. Максим с самого начала повел себя с Андрюшей весьма уверенно. И я вижу, что ему с малышом интересно, несмотря на то что Андрею всего восемь месяцев. Максим может часами общаться с сыном: играть с ним, разговаривать. Он ему что-то рассказывает, объясняет, как взрослому. Нам так интересно с Андреем, мы наблюдаем, как он меняется, а меняется он чуть ли не ежедневно. Нам повезло — мы провели лето втроем на даче. Это была совершеннейшая семейная идиллия: ребенок был окружен любовью и заботой. И надо сказать, что справлялся Максим со своими обязанностями ничуть не хуже, чем я.

— После того как вы вновь приступили к съемкам и все чаще стали расставаться с сыном, не возникло ощущения, что что-то упускаете, какие-то вехи в развитии Андрея проходят мимо вас?

— Я все равно много времени провожу рядом с Андреем и довольно пристально наблюдаю за ним. Со свойственной мне педантичностью веду дневник его достижений: у меня записано, когда он первый раз улыбнулся, когда перевернулся на животик, что смешного или забавного сделал. Недавно вот сел сам, без посторонней помощи — очень важное событие! Потом мы с ним будем с удовольствием перечитывать эти записи. Но даже если я какое-то достижение пропущу и оно случится не у меня на глазах, рвать на себе волосы с досады не буду. Мне кажется, это нечестно — переживать: «Ах, я не увидела, как он сел!» Но он же сделал это, у него случилось великое открытие — мир был горизонтальным, а стал вертикальным. А вокруг в это время находились любящие и близкие люди — дедушки и бабушки, ребенок был окружен невероятным теплом и заботой. Это же здорово! А то, что я не увидела именно этот первый раз, ну так увижу второй, не менее интересный.

— Теперь, когда вы стали мамой, легче играть героинь, у которых тоже есть дети?

— Конечно же, это совершенно другое ощущение. Я вообще на детей не могу смотреть равнодушно. Часто вспоминаю фильм «Адмиралъ» и свою героиню Анну Васильевну, которая бросает сына ради любви к мужчине. Раньше я оценивала ее поступок только как женщина. Думала: «Да, конечно, только любовь! Любовь важнее всего, надо идти за мужчиной до конца!» Принимала ее решение безоговорочно. А сейчас даже не знаю, как сыграла бы: так же или было бы уже сложнее сделать этот выбор единственно возможным. Теперь мне, как маме, сложно понять, как можно бросить своего ребенка. Дети вызывают у меня какое-то особенно трепетное чувство. Летом мы с Максимом снялись в одной из новелл фильма «С Новым годом, мамы!», сыграли пару, у которой все хорошо, но нет детей. Жена мечтает усыновить ребенка и даже опекает одного мальчика в детском доме. Так вот, находясь на площадке с якобы детдомовским семилетним ребенком, я испытывала невероятные ощущения. Стоило мне на него посмотреть, к горлу подкатывал комок. Я понимала умом, что мальчик не из детдома, это всего лишь актер, он обут, одет, сыт, у него хорошая семья и на площадку его приводит любящий папа. Но сердце разрывалось.

— Вы могли бы, подобно вашей героине, усыновить ребенка?

— Я много думала об этом, поскольку часто общаюсь с беспризорными детишками. Для себя решила так: я хочу много своих детей. Сколько Бог даст, столько и будет. Троих — хорошо, больше — еще лучше. А вот с усыновлением — не могу пока сказать уверенно. Это очень ответственный шаг… Как говорила мама героя фильма Рязанова, «Поживем — увидим». Есть же разные формы общения с такими детьми, которые остались без родных. Например, мне кажется, что заниматься попечительством, как моя героиня, — святая обязанность каждого человека, у которого есть на это время и ресурсы. Слава Богу, существует практика, когда богатые люди содержат детдома или просто существенно помогают. И это правильно. Потому что жить только для себя и ублажать всю жизнь только себя самое бессмысленно. Если у тебя все благополучно складывается — делись своим счастьем и возможностями с теми, у кого их нет. Воспитывай чужих детей, как своих собственных. Начни с себя — и, может быть, мир станет хоть немного добрее и лучше.