26 сентября 2012 года на сцене МДТ состоялась генеральная репетиция спектакля "Коварство и любовь" по трагедии Шиллера. Перед началом представления корреспондент журнала "Панорама ТВ" побеседовал с Елизаветой Боярской.

— Лиза, в последнее время вы много снимались в кино, играли в театре. Не было желания взять паузу, связанную с рождением ребенка, чтобы отдохнуть от этого сумасшедшего ритма?

- Я все лето была на даче – с мая по август. В жизни так долго не отдыхала! И еще раз поняла, что работать люблю больше, чем отдыхать. Конечно, я счастлива, что столько времени провела с сыном. Но я по натуре деятельный человек. И сейчас чувствую, что могу успевать больше – и ребенком заниматься, и работать.

– Актрисы зачастую боятся перерывов в карьере, связанных с рождением ребенка. Вам знаком этот страх – выпасть из обоймы?

- Я понимаю, что рано или поздно это произойдет. Женский век в кино намного короче, чем мужской. Мужчина может не сниматься до сорока лет, а потом у него начнется взлет карьеры. Такие примеры известны – Виктор Сухоруков, Андрей Краско… Мы даже не знаем, как они выглядели в молодости, потому что известность пришла к ним уже в зрелые годы. У женщин все по-другому. Поэтому я рада, что рано начала сниматься, в семнадцать лет. Сейчас мне двадцать шесть и за плечами уже есть опыт. Но главное, что я состоялась в другом – и это навсегда, – семья, ребенок. Конечно, профессия для меня очень многое значит, я ей бесконечно преданна, но понимаю, что она все равно второстепенна по сравнению с семьей.

– Это мамино мудрое влияние или ваш личный жизненный опыт?

- Я пришла к этому сама. Глядя на маму, сравнивая разные женские судьбы, поняла, чего бы мне хотелось от жизни. Я знаю, что когда-нибудь настанет такой момент, когда работу придется ждать, а ее будет все меньше. Но я не боюсь этого, понимая, что есть надежный тыл, который, надеюсь, еще будет расти.

– Пьеса Шиллера «Коварство и любовь» довольно трагическая. Насколько вам, счастливой жене и матери, сегодня хочется играть трагедию? Разве это созвучно вашему внутреннему состоянию?

- Знаете, созвучно. Роль Луизы – невероятного внутреннего масштаба. В этой простой девушке из мещанской семьи столько чистоты и искренности! Но она всего лишь маленькое зернышко, которое перемалывают политические жернова. Для этого адского государственного механизма любовь Луизы к Фердинанду, ее чувства, ее семья – просто пыль, которая не берется в расчет при большой игре. Но насколько эта обычная мещанская семья выше и чище тех, кто находится на вершине власти. В одной из сцен секретарь Вурм предлагает Президенту взять с Луизы клятву молчать о заговоре, и, когда Президент говорит: «Глупец! Да чего они стоят, эти клятвы?» – Вурм отвечает: «Для нас с вами – ничего. А для таких, как они, клятва – это все». В Луизе нет блеска леди Мильфорд, которую играет Ксения Раппопорт, – красавицы, умницы, шикарной женщины, но есть огромная нравственная сила. Если бы все были так преданны своему слову, своему делу, своей клятве, мир был бы совсем другим. В очередной раз поражает Лев Абрамович Додин – выбранная им пьеса звучит сегодня невероятно актуально!

– Возлюбленного вашей героини играет Данила Козловский. Вы ведь с ним с первого курса театральной академии знакомы...

- Я бы даже сказала, с вступительных экзаменов. Комиссия попросила Даню станцевать менуэт, и он немного растерялся, потому что недавно окончил кадетский корпус и не очень представлял, что это за танец. А я тринадцать лет занималась танцами и понимала, что при поступлении – это мой главный козырь. Даня с надеждой посмотрел на девочек, и я ему подмигнула: «Меня пригласи!» А когда он подошел, сказала тихонько: «Повторяй за мной». И надо сказать, у нас неплохо получилось. Вот такое забавное знакомство. «Коварство и любовь» уже не первая наша совместная работа. Мы вместе играем в спектакле «Жизнь и судьба», снимались в фильме «Пять невест».

– Замечательная комедия! Вы там с таким удовольствием играете девушку-пацанку, совершенно не похожую на ваши предыдущие роли.

- Я благодарна режиссеру Карену Оганесяну, который сказал мне: «Я не сомневался, что Зою будешь играть ты!» Когда читала сценарий, даже думала, может, это все-таки ошибка и я должна играть одну из «невест»? Хотя именно Зоя понравилась мне больше всех. А как я признательна Алле Ильиничне Суриковой, доверившей мне характерную роль в своем фильме «Вы не оставите меня», в котором я снималась с Александром Балуевым! Я очень люблю своих героинь, но нельзя все время играть Василису Прекрасную. Поэтому, если позовут на роль Бабы-яги, соглашусь не раздумывая. Кстати, недавно мне предложили нечто подобное – в мультике «Три богатыря на дальних берегах», который выйдет в прокат к Новому году, я озвучиваю именно Бабу-ягу.

– Мы заговорили о ваших замечательных партнерах… Чисто женский вопрос: играя в кадре любовь, трудно не влюбиться в своего партнера по-настоящему?

- У меня с партнерами складываются дружеские отношения. Но как только он входит в кадр, становится для меня объектом восхищения, преклонения, любви. Видите, я даже невольно подняла голову – словно смотрю на кого-то снизу вверх. Когда мы с Балуевым снимались в фильме «Петр Первый. Завещание» и он надевал костюм, парик, буквально на глазах становясь Петром, я, несмотря на то что мы давно друг друга знаем, ощущала какой-то невероятный трепет и благоговение.

– А когда на съемочной площадке фильма «Не скажу» вы встретились со своим будущим мужем, интуиция подсказала вам, что на этот раз все будет по-другому, сердце екнуло?

- Еще как! Но на самом деле екнуло оно у меня уже давно, когда мы с Максимом первый раз встретились на пробах к фильму «1612. Хроники Смутного времени». Такое бывает, когда раз – и все! Я сразу почувствовала, что со мной что-то произошло. Ну и конечно, сам фильм «Не скажу» – эмоциональный, бурный, с сильной кардиограммой отношений героев – нашу личную симпатию только подогревал.

– Когда вы собрались за Максима замуж, Лариса Регинальдовна Луппиан не восклик­нула: «Только не за актера!»?

- Нет. Мне кажется, это естественно, когда люди находят друг друга в одной среде. Ну где бы я еще могла познакомиться со своим будущим мужем, если я все время на работе? Потом, передо мной пример родителей, которые всю жизнь прожили вместе. Конечно, артистическая семья – это частые расставания, но к такому образу жизни привыкаешь. Привыкают же жены моряков к тому, что муж на полгода уходит в плавание. По-моему, это предубеждение по поводу непрочности актерских браков. Такое же, как предвзятое отношение к актерским детям, которые выбирают профессию родителей. Почему-то дети хирургов и геологов – это династия, а дети актеров – это протеже.

– Константин Райкин как-то сказал, что тот факт, что его отец был артистом, которого любила вся страна, и ему, сыну «самого Райкина», приходилось ежедневно доказывать всем свою творческую состоятельность, закалил и вылепил его. Вам это знакомо?

- Конечно! Я абсолютно с этим согласна! Когда поступала в институт, естественно на общих основаниях, на меня уже тогда смотрели как на дочку известных артистов: «Ну-ка, покажи, что ты можешь!» Я читала монолог Элен Курагиной из «Войны и мира», и вдруг меня спросили: «А вы можете прочитать его на английском?» Я перевела его в голове и продолжала уже на английском. Понимаете, с тебя все время спрашивают вдвойне. Это трудно. Но в то же время появляется огромное желание всем доказать: «Я сама! Я могу!» Поэтому буришь и буришь вглубь, не останавливаясь. Возможно, если бы у меня была другая фамилия, моя судьба сложилась бы иначе. Я не работала бы с таким остервенением. А теперь это вошло в привычку. Правда, я всегда была упертая. Если что-то начну, доделаю до конца, независимо от обстоятельств.

– Вы говорили в интервью, что в последнее время живете на два города. Планируете окончательно перебраться в Москву?

- В ближайшем будущем мы собираемся больше времени проводить в Москве. Но поскольку остаюсь актрисой Малого драматического театра, который стал моим домом, я все равно буду сюда ездить, играть спектакли. Я петербурженка до мозга костей, пропитана нашим городом, а в Москве своя атмосфера, и мне в ней сложновато. Но при этом я верная жена. Если Максим решит, что мы будем жить на Крайнем Севере, поеду туда. Это не обсуждается – где муж, там и я.

– Рождение ребенка меняет каждую женщину. Что изменилось в вас?

- Я всегда любила детей, но сейчас просто не могу спокойно пройти мимо ребенка. Недавно летела в самолете, и всю дорогу в салоне плакал малыш. Мне хотелось взять его на руки, обнять, приласкать, пожалеть… Конечно, я стала более сентиментальной. Тут на днях показывали фильм «Сережа», так я рыдала в голос. В каком-то смысле стала еще терпимее к людям. Если кто-то меня раздражает или у нас просто не очень хорошие отношения, стараюсь представить этого человека маленьким, безобидным, чистым и прекрасным существом, как Андрюша. И сразу все обиды отходят.

– Когда вы стали мамой, пресса начала охоту, пытаясь заснять вас с ребенком. Вы не думали, что, может, проще договориться с журналистами, как это делают многие артисты, приглашая съемочные группы к себе домой?

- У нас с Максимом достаточно жесткая позиция по этому поводу. Мы хотим максимально уберечь нашу семью от вмешательства извне. Нам уже звонили, предлагали деньги за то, чтобы мы разрешили снять Андрюшины крестины. Но это совершенно немыслимо! Может, пора уже брать с собой журналистов на прием к врачу? Должна быть какая-то частная территория, куда вход для посторонних закрыт! Мы ее обозначили. Хотя для кого-то, возможно, все это приемлемо...

– Тем не менее вы всегда так вежливы даже с желтой прессой. Эта сдержанность в вас врожденная или результат постоянной работы над собой?

- Конечно, когда тебя караулят около дома, пытаясь заснять, как ты гуляешь с ребенком, не всегда это вызывает желание быть вежливой. Но в данной ситуации вежливость обескураживает людей больше, чем если бы я выкинула телекамеру в Мойку. У меня был дурацкий эпизод, когда один случайный человек сказал мне ужасную гадость, даже оскорбление. И я от растерянности вдруг говорю ему: «Спасибо». Самое простое – нахамить в ответ, но я считаю, что могу найти в себе силы объясниться с человеком по-другому.

– Поклонники на улице узнают?

- Не так уж часто. Все заняты своими мыслями. Наблюдательных людей очень мало. Но даже если узнают, как правило, ведут себя тактично, шепнут друг другу что-то или подойдут за автографом. Удивительно, что, когда я иду одна, у меня все время желание идти опустив лицо, чтобы лишний раз не обратить на себя внимание. А когда иду с Максимом, обычно шагаю с гордо поднятой головой – и мне все равно, узнают меня или нет.

– В интервью, которое у вас несколько лет назад брал Дмитрий Быков, вы посетовали, что не умеете говорить «нет», а он вас уверил, что в двадцать семь лет это произойдет само собой. Скоро у вас день рождения. Сбывается обещанное?

- Да, пока еще очень витиевато, но я научилась отказывать. Хотя по-прежнему очень боюсь кого-нибудь этим отказом обидеть. Не хочется быть бякой.