— Лиза, насколько вы похожи на тех трепетных и нежных барышень, которых часто играете в кино?

Лиза Боярская: «Какие артисты в жизни — для зрителя тайна. И слава богу. И так профессия достаточно откровенная, приходится обнажать свои чувства. Хорошо, что никто, кроме моих близких, не знает, какая я на самом деле. Что касается сыгранных мною ролей, наверное, мне предлагают их из-за внешних данных. И я охотно соглашаюсь. Но не факт, что между мной и моими героинями так уж много общего. Хотя, возможно, возвышенность и трепетность во мне присутствуют в определенной степени. Не мне судить».

— В детстве вы доставляли много хлопот родителям?

Лиза: «Моя бабушка говорила, что я была азартной девочкой. Не озорной, а именно азартной. Мама называла меня шалуньей и плутовкой, потому что я все время что-то бедокурила. Оставлять меня без присмотра было опасно: я лазила пальцами куда не надо, что-то роняла, разбивала мамины любимые вазочки, падала с качелей и высоких деревьев. И от этого у меня шрамы на щеке и на лбу. Все время с разбитыми коленками бегала. Но при этом я росла жизнерадостным, веселым ребенком».

— В шалостях честно признавались?

Лиза: «Нет, у меня всегда было убеждение, что это не я, чашка сама разбилась».

— А существовали какие-то родительские табу — что нельзя делать ни в коем случае?

Лиза: «Наверное, только на те вещи, которые действительно были опасными. А так мне никогда не ставили никаких ограничений. Родители знали, что запретный плод сладок и мне непременно захочется его вкусить».

— Курить в школе пробовали?

Лиза: «Нет, это меня не интересовало. И потом, мне кажется, курить тайком — это все-таки «мальчиковая тема».

— Как вы определите, какие черты характера достались вам от папы, а какие от мамы?

Лиза: «От папы у меня целеустремленность, самоедство, рефлексия, трудолюбие. От мамы — терпеливость и отходчивость. Ну и женские какие-то качества — отношение к семье, любимому мужчине».

— Кто был вам ближе, к кому вы шли со своими секретами — к отцу или к маме?

Лиза: «Это все равно что спросить ребенка, кого ты больше любишь. Они оба были мне советчиками. С мамой мы обсуждали какие-то личные вопросы, а с отцом — нравственные, философские».

— Лиза, вы собирались поступать на факультет журналистики. Почему передумали?

Лиза: «Потому что это было бы глупостью какой-то. Может, я никогда и не проявляла актерских устремлений, не ходила в драмкружок, но я росла в актерской семье. Постоянно крутилась у мамы за кулисами, ездила с родителями на гастроли. Дома у нас часто собирались актеры, режиссеры. Естественно, шли разговоры о ролях, премьерах. Другое дело, что я была стеснительной, робкой, даже закомплексованной в подростковом возрасте. И для меня было сложно сделать что-либо напоказ. Например, если бы кто-то из гостей попросил меня что-нибудь спеть или прочитать стихотворение, я бы в жизни этого не сделала, раскраснелась бы и убежала. Я смотрела фильмы и представляла себя на месте героинь, пыталась проиграть какие-то сцены. Мне казалось, моя увлеченность театром, кино — лишь следствие того, что я воспитывалась в такой среде. Я не осознавала, что на самом деле это и есть проявление желания заниматься актерской профессией. А потом, в шестнадцать лет, когда пришло время поступать в институт, слава богу, мне хватило смелости в этом признаться».

— Правда ли, что родители больше видели в актерах вашего старшего брата?

Лиза: «Сергей и по сей день очень артистичный, лихо рассказывает всякие забавные истории, кого-то пародирует. Он компанейский, веселый парень и, наверное, мог бы состояться как актер. Но он избрал другую стезю — занимается бизнесом. Для мужчины это похвально».

— Как у вас строились отношения: вы дрались, боролись за родительское внимание или он, наоборот, опекал вас как младшую сестренку?

Лиза: «Бывало по-всякому. Но в целом Сережа меня оберегал, а я его выгораживала перед родителями, если он убегал куда-то с компанией. Раньше разница в возрасте чувствовалась сильнее (Сергей старше Лизы на шесть лет. — Прим. авт.), а сейчас она совсем стерлась, и мы общаемся на равных».

— Ему нравится то, что вы делаете? Приходит ли он на ваши премьеры?

Лиза: «Сережа признается, что ему всегда сложно смотреть на родственников на сцене. Это касается не только меня, но и родителей. Он говорит, что все равно видит, что это мы, просто пытаемся притвориться другими людьми. (Смеется.) В кино ему проще нам поверить. Он видел практически все фильмы с моим участием. Больше всего ему понравились «Адмирал» и «Не скажу».

— А вы что считаете своей самой значимой работой?

Лиза: «Я не могу об этом судить. Я каждую свою роль люблю, для меня это как маленькая ступенька вверх. Мне очень важно знать мнение моих родных, педагогов, друзей, я к ним прислушиваюсь и понимаю, что где-то получилось лучше, в чем-то я ошиблась, и надо это потом учесть, запомнить».

— Как вы относитесь к критике — вас она обижает, ранит?

Лиза: «Есть разная критика: есть злая, завистливая, а есть объективная. Такую критику я люблю, она очень важна для актера, для того чтобы развиваться дальше. В любом случае каждый имеет право на свою точку зрения, в том числе и негативную. Я же не сто долларов, чтобы нравиться всем».

— Вас часто спрашивали об отношении отца к вашей игре, и каждый раз вы отвечали, что сейчас кино снимают совсем по-другому. В «Петре I» вы играли вместе. Было сложно на съемочной площадке? Или это, наоборот, проще — играть с родным человеком?

Лиза: «Большой разницы нет. По идее, это должно накладывать определенные обязательства, вызывать волнение, что ты можешь сделать что-то не так. Но на самом деле у нас такого не было — ни в первый раз, когда мы снимались вместе у Аллы Суриковой в фильме „Вы не оставите меня“, ни во второй, когда мы играли в „Петре I“. Папа очень грамотно и учтиво поступал по отношению ко мне: он не смотрел на меня „отцовским взглядом“, не переживал, справлюсь ли я. Если бы я почувствовала его волнение, наверное, оно бы передалось и мне. Но папа вел себя со мной ровно так же, как с другими коллегами, не выделяя».

— Вы с ним обсуждаете свои работы?

Лиза: «Мы больше говорим про кино в целом: какие проблемы затрагиваются, чего не хватает. Даже если разговор касается частностей — наших ролей, он все равно потом переходит на общие темы. Это интереснее».

— И что, он как представитель старшего поколения считает, что раньше кино снимали лучше?

Лиза: «Он имеет право на свое мнение... Нет, он смотрит современные фильмы и понимает, что сейчас снимают по-другому. Не лучше и не хуже».

— В январе вы ездили в свадебное путешествие в Америку. Не было мысли прийти в агентство, чтобы попробовать себя в голливудском проекте?

Лиза: «Это звучит достаточно забавно. Нет, я не думала. Но если когда-нибудь такое предложение появится, я, разумеется, соглашусь. У меня был опыт американских проб — правда, здесь, в России, и пока это ни во что не вылилось. Если такое случится (хотя это нечто из ряда вон выходящее) — тогда дай бог. Безусловно, любопытно поучаствовать в подобном проекте. Пока же мне интересно все, что происходит в отечественном кинематографе. Скоро выйдет на экраны, как мне кажется, чудесный фильм — „Пять невест“. Мне посчастливилось в нем играть. Когда я читала сценарий, я и смеялась, и умилялась, и наслаждалась. Название говорит само за себя: там есть пять героинь, пять невест, и я могла подумать о любой из этих ролей, кроме первой — Зои. Это такая „пацанка“, шофер грузовичка, которая ходит вразвалочку, в засаленном комбинезончике. Образ Зои так отличался от того, что мне предлагали раньше! Не знаю, как Карен (режиссер фильма Карен Оганесян. — Прим. авт.) во мне это углядел. Я не могу назвать себя девушкой-парнем, но я, безусловно, девушка с характером. Честное слово, страшновато было управлять грузовиком (там, чтобы передачу переключить, нужны сильные руки), но потом я настолько „приросла“ к нему, что, пересев за руль собственной машины с автоматической коробкой передач, почувствовала себя непривычно. Это были непринужденные веселые съемки с чудесными партнерами — Светой Ходченковой, Данилой Козловским, Артуром Смольяниновым, Юлей Пересильд. И сама картина получилась лиричная, нежная, искрящаяся, добрая, чем-то напоминающая прежние советские фильмы. Уже прошла премьера в рамках Московского кинофестиваля, и, посмотрев фильм целиком, я осталась очень довольна. Моему мужу картина тоже понравилась, а я его мнению доверяю. Люди аплодировали, смеялись, и, как верно заметила одна зрительница, неважно, какой это год, война или не война, — девчонки всегда хотели замуж».

— Лиза, а когда вы встретили Максима, вам тоже хотелось замуж?

Лиза: «М-м-м... наверное, нет. Тогда для меня на первом месте стояла профессия. Тем более мы с Максимом тоже познакомились на съемках — играли вместе в фильме „Не скажу“. Это такая история на двоих, в кадре только два человека — он и она. Мы долго репетировали, много времени проводили вместе, потому что надо было по миллиметру выстроить взаимоотношения двух героев, а на все у нас было только семнадцать съемочных дней. Для полного метра это очень мало. Но мы были готовы, все отрепетировали и, когда прилетели на съемки в Киев, уже могли сыграть эту пьесу от начала и до конца. За это время мы с Максимом друг друга хорошо узнали. Он потрясающий партнер, очень чуткий, неожиданный, разный. И что нас особенно сблизило — по характеру такой же въедливый, как и я. После ужасно сложного съемочного дня мы садились и репетировали следующую сцену. Конечно, и сама история (очень эмоциональная, страстная, необычная — мы и плакали, и дрались, и смеялись) повлияла на то, что изменился характер наших отношений и мы почувствовали интерес друг к другу. Когда съемки закончились, пришло понимание, что уже сложно будет существовать по отдельности. Мы поженились через год после того, как закончились съемки. Таким судьбоносным для нас оказался этот фильм».

— Максим живет в Москве, а вы больше времени проводите в Питере. Но вы хотя бы созваниваетесь в конце дня?

Лиза: «Конечно, поскольку мы все время находимся на съемках в разных местах — не только в Москве и Питере, но и в других городах, мы созваниваемся по несколько раз в день и по скайпу, и по телефону. Конечно, интересно узнать, что происходит друг у друга, обменяться впечатлениями — не ждать же редких встреч».

— Родители понимают вашу современную семью?

Лиза: «География не имеет отношения никогда ни к чему. Ощущение крепкого тыла — это понятие не географическое, а внутреннее. И независимо от того, может ли человек сейчас рядом с тобой находиться, ты знаешь, что он у тебя есть».

— В некоторых актерских семьях сильна зависть к профессиональным успехам друг друга. В Голливуде даже есть такое понятие — «проклятие «Оскара»: когда один из супругов получает золотую статуэтку, брак распадается.

Лиза: «Я не понимаю этой актерской ревности, хотя много про такое слышала. На мой взгляд, это означает, что для некоторых профессия значит больше, чем семья. Хотя, может, мы с Максимом просто еще с этим не сталкивались. До сих пор у нас все было на равных. Но, думаю, я не стану испытывать ревности, если муж окажется более востребован в профессии. Я была бы счастлива, потому что мужчина — глава семьи, добытчик, хозяин, кормилец. Женщина при мужчине, а не наоборот. В то же время я больше чем уверена: если наступит такой период, когда у меня будет больше работы, чем у него, для нас это будет означать возможность чаще встречаться. Он будет приезжать ко мне на съемки. Так, собственно, мы и делаем. Мы же не всегда снимаемся одновременно. Когда Максим свободен, он приезжает ко мне, когда у меня есть время — я к нему».

— Лиза, для вас важна романтика в браке?

Лиза: «Мне кажется, романтика в наше время — уже несколько опошленное понятие. Она у нас существует своя, а не общепринятая. Каждая пара придумывает себе свои собственные правила игры».

— А общепринятая романтика — это цветы, рестораны?

Лиза: «Возможно. Рестораны, подарки какие-то...»

— Вы это не любите?

Лиза: «Если будет выбор — пойти в ресторан или посидеть дома, я выберу второе».

— А что дома делаете?

Лиза: «Люблю полежать на диване с книжкой. Чтение — это лучшее времяпрепровождение и дома, и в перелетах-переездах, оно полезно для души и нравственного развития».

— Что сейчас читаете?

Лиза: «Одна из последних книг — достаточно сложная, но в то же время очень захватывающая, похожа на американские горки, — „Война конца света“ Марио Варгаса Льосы. Очень мощное произведение по накалу страстей — хроника гражданской войны в Бразилии. Иногда хочется почитать что-то подобное».

— Без страстей в кино и книгах жизнь показалась бы вам пресной?

Лиза: «К сожалению, нет. Наверное, живется хорошо тем, кто мало думает. Я не претендую на звание умной и гиперобразованной, но и дурой назвать себя не могу. И мысли о том, насколько несовершенен, уязвим и непредсказуем сегодняшний мир, терзают и мучают. Убежать хочется от реального мира. В кино страсти безобиднее».

— Вы пессимист?

Лиза: «Нет, я скорее реалист. Я даже могу назвать себя человеком жизне-радостным: я смешливая и люблю подурачиться в компании. В людях ценю чувство юмора. Кто-то из великих сказал, что жизнь слишком серьезная штука, чтобы относиться к ней серьезно».

— Не возникает у вас с Максимом желания спасать мир, как это делают Брэд Питт и Анджелина Джоли, — помогать пострадавшим при землетрясениях, организовывать благотворительные фонды, усыновлять детей?

Лиза: «Когда молодые люди прикидывают, какой путь выбрать в жизни, они так или иначе думают о том, как „спасти мир“ и сделать его лучше. У меня были обширные, масштабные планы на длинную, насыщенную творческую биографию. Сниматься в кино, играть на сцене, потом набрать свой курс, чтобы у меня были свои ученики, может быть, вместе с друзьями организовать свой собственный театр... Амбициозные, большие планы. Потом, став взрослее и умнее, понимаешь, что искусство мир, к сожалению, не спасет. Но ты можешь спасти какого-то одного человека или группу людей фильмом, спектаклем, ролью. Может, что-то в его душе перевернуть, помочь ему принять важное решение. Уже ради этого и стоит заниматься актерской профессией и искусством в целом. А если у тебя есть возможность помогать окружающим — конечно, нужно это делать. Я тоже занимаюсь благотворительностью, но не афиширую этого».

— Ваши с Максимом взгляды на жизнь похожи?

Лиза: «Да, как сказал Экзюпери, любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — это значит смотреть в одном направлении. У нас это так, и я это очень ценю».

— Максим стал единственным из всех ваших молодых людей, которого вы представили родителям. Вы были уверены, что он впишется в вашу семью?

Лиза: «Во-первых, пресса за глаза наградила меня большим количеством поклонников. И Максим действительно был единственным, кого я представила родным. Я не сомневалась, что этот человек из нашей семьи, что он ее связующее недостающее звено».

— Сейчас вам не хочется больше времени уделять мужу?

Лиза: «Моя профессия — это моя любовь и страсть. Но, думаю, время этого безумного желания схватить в ней все прошло. Помню, на пятом курсе института я снималась в „Адмирале“, в многосерийном проекте „Я вернусь“, ходила на лекции, готовилась к экзаменам и репетировала новый спектакль. Все это происходило одновременно, причем с полной отдачей, и я даже не представляю, как все успевала. Сейчас тоже достаточно много работы. Но я понимаю, что жизнь не такая уж длинная, и хочется просто наслаждаться ею. Хочется успевать что-то помимо работы».

— Что, например?

Лиза: «Я бы отправилась путешествовать вместе с мужем, выучила французский, подтянула немецкий, занялась спортом, верховой ездой, встретилась наконец с друзьями, с которыми не виделась несколько лет».

— А родить ребенка готовы?

Лиза: «Я не знаю, пока не могу ответить на этот вопрос, все в Божьей воле. Это не зависит ни от нас, ни от наших желаний, ни от нашей готовности».