МДТ
Я актриса Малого драматического театра - Театра Европы и отдаю себе отчёт, что работаю в одном из лучших театров мира. Это большая удача, что мне довелось учиться, а потом и служить у Льва Абрамовича Додина. Желать себе какой-то другой актёрской доли не стоит.
Елизавета Боярская, апрель 2013
Если говорить об актерском труде, то на первом месте стоит театр, потому что в театре не бывает дублей. Либо да, либо нет. Либо случилось, либо не случилось. Я обожаю особое актерское удовольствие, которое трудно описать. Это когда на сцене все хорошо идет, когда все друг с другом связываются как надо, и получается настолько живой, динамичный, звенящий спектакль, что публика замирает. Почти физическое наслаждение получаешь, когда выходишь на сцену и все классно.
Елизавета Боярская, август 2013
Театр для меня всегда был и будет в приоритете, поскольку театр – это как для хорошего пианиста разыгрывать каждое утро гаммы, а для балерины - стоять с утра у станка, чтобы быть в форме, в тонусе, чтобы все время была полна чаша вдохновения – всегда нужно… Театр постоянно наполняет. Происходит бесконечное познание внутри себя, внутри своих партнеров, внутри пространства, в котором мы существуем, внутри литературы, с которой приходится работать.
Елизавета Боярская, октябрь 2013
О своём учителе журналу собака.ру:
Лев Абрамович не перестает нас удивлять. Трепет, который мы испытывали перед ним, будучи студентами, остался, ушло судорожное желание во что бы то ни стало выполнить задачу. Пришло время покоя и желания вместе с ним в совместном творчестве выносить и родить высказывание. Когда мы учились в Театральной академии, каждый из нас был одним большим ухом, огромным чувствилищем, которое стремилось понять, чего же хочет мастер, и от чрезмерного старания это часто не получалось. Сейчас Льву Абрамовичу уже не нужно долго подбирать объяснения, пытаться достучаться до нас через слова, он знает, чувствует, что мы его понимаем. Иногда достаточно только намека — и мы двигаемся в нужную сторону. Как родные люди могут продолжить фразу друг друга, так и мы продолжаем его мысль на сцене. Любая новая работа с Додиным — это открытие новых возможностей в нас. Каждый раз он удивляет тем, как видит текст, и это всегда здорово. Лев Абрамович любую пьесу, любой текст может сделать актуальным, будничным. Это его дар. И каждый раз, когда мы беремся за какой-то материал, я недоумеваю, как его можно сделать. А потом оказывается, что можно, да еще как можно! Во многом именно Льву Абрамовичу мы обязаны сильными характерами, выносливостью и, конечно же, серьезным отношением к работе. Но при всей этой серьезности и глубине я надеюсь, что у нас будет возможность совместно поработать в других жанрах, стилях. Мне бы хотелось, чтобы мы с Львом Абрамовичем шагали смело в разные стороны. Я этого не боюсь и очень надеюсь, что он когда-нибудь сам захочет с нами поэкспериментировать. Но это все слова, пусть и важные. Главное, что Лев Абрамович — наш учитель, наш папа, наш мастер и наш вдохновитель.
Елизавета Боярская, март 2014
К 70-летию Льва Додина из статьи Жанны Зарецкой для "Фонтанка.ру":
«Практически все пять лет учебы в театральном институте мы занимались романом Гроссмана «Жизнь и судьба». Мы подробнейшим образом переиграли весь этот огромный текст. Периодически устраивались показы для Льва Абрамовича, которые длились иногда по десять часов подряд. В какой-то момент – это произошло далеко не сразу – мы уже более-менее определились с ролями, стало понятно, что я, наверное, буду в итоге играть Женю Шапошникову, а Даня Козловский – полковника Новикова. И вот один из этих наших очень длинных показов был посвящен сцене первого прихода Новикова к Жене, которая живет в эвакуации. У нас этот эпизод назывался «Цунами». Помню, Додин тогда сказал: вы, Лиза, выглядите холеной современной девушкой для вас эта греча, эти краски (а Женя была художником, как вы помните) – нечто совершенно естественное, а для героев в то время это почти чудо, они же цингой болели в эвакуации, лук ели, чтобы выжить. А поскольку свои реакции на все замечания Додина мы в то время доводили до идиотизма, то я потом на каждом показе съедала целую луковицу. И вот на одном из показов Лев Абрамович попросил Даню сесть и стал вместо него проходить Новикова. В какой-то момент он увидел на столе луковицу, подошел и резко так откусил половину. И дальше случилось что-то совершенно для меня удивительное. Лев Абрамович совершенно преобразился на моих глазах. И всё, что он делал после этого еще, наверное, в течение получаса – проходил по комнате, ложился на кровать, гладил Женю по волосам – все это он делал так, что я чувствовала, что я влюбляюсь в этого сильного, волевого, нежного, потрясающего мужчину. Понятно, что это было такое наваждение, но в тот день я ни о ком другом уже не могла думать».
Елизавета Боярская, май 2014
Фото Виктора Васильева
Фотография из журнала ELLE за апрель 2003 год
Открытый урок курса Додина
|
